Неточные совпадения
На второй и третий
день шли
дела о суммах дворянских и о женской гимназии, не имевшие, как
объяснил Сергей Иванович, никакой важности, и Левин, занятый своим хождением по
делам, не следил за ними.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной дороге нельзя иначе, как становясь в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по
делу, никто не мог
объяснить ему, для чего они существуют.
Вошел секретарь, с фамильярною почтительностью и некоторым, общим всем секретарям, скромным сознанием своего превосходства пред начальником в знании
дел, подошел с бумагами к Облонскому и стал, под видом вопроса,
объяснять какое-то затруднение. Степан Аркадьич, не дослушав, положил ласково свою руку на рукав секретаря.
— Нет, мне надо, надо ехать, —
объясняла она невестке перемену своего намерения таким тоном, как будто она вспомнила столько
дел, что не перечтешь, — нет, уж лучше нынче!
— Да
объясните мне, пожалуйста, — сказал Степан Аркадьич, — что это такое значит? Вчера я был у него по
делу сестры и просил решительного ответа. Он не дал мне ответа и сказал, что подумает, а нынче утром я вместо ответа получил приглашение на нынешний вечер к графине Лидии Ивановне.
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского графа, занимавшего у них лучшие комнаты, почтительно вынул руки из карманов и, наклонившись,
объяснил, что курьер был и что
дело с наймом палаццо состоялось.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль о хозяйстве, он, слушая хозяина, спрашивал себя: «Что там в нем сидит? И почему, почему ему интересен
раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно спросил: «Ну так что же?» Но ничего не было. Было только интересно то, что «оказывалось» Но Свияжский не
объяснил и не нашел нужным
объяснять, почему это было ему интересно.
— Нет, вы уж так сделайте, как я говорил, — сказал он, улыбкой смягчая замечание, и, кратко
объяснив, как он понимает
дело, отодвинул бумаги и сказал: — Так и сделайте, пожалуйста, так, Захар Никитич.
Не останавливаясь, однако ж, скептической наружностью юрисконсульта, Чичиков
объяснил затруднительные пункты
дела и в заманчивой перспективе изобразил необходимо последующую благодарность за добрый совет и участие.
«Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков и потом
объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому
делу будут стоить более, ибо от судов нужно отрезать полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица, о которой даже не стоит и говорить.
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать, в чем
дело. В немногих словах
объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
— Спутать, спутать, — и ничего больше, — отвечал философ, — ввести в это
дело посторонние, другие обстоятельства, которые запутали <бы> сюда и других, сделать сложным — и ничего больше. И там пусть приезжий петербургский чиновник разбирает. Пусть разбирает, пусть его разбирает! — повторил он, смотря с необыкновенным удовольствием в глаза Чичикову, как смотрит учитель ученику, когда
объясняет ему заманчивое место из русской грамматики.
Чичиков постарался
объяснить, что его соболезнование совсем не такого рода, как капитанское, и что он не пустыми словами, а
делом готов доказать его и, не откладывая
дела далее, без всяких обиняков, тут же изъявил готовность принять на себя обязанность платить подати за всех крестьян, умерших такими несчастными случаями. Предложение, казалось, совершенно изумило Плюшкина. Он, вытаращив глаза, долго смотрел на него и наконец спросил...
— Позвольте мне как-нибудь обделать это
дело, — сказал он вслух. — Я могу съездить к его превосходительству и
объясню, что случилось это с вашей стороны по недоразумению, по молодости и незнанью людей и света.
Эти мысли, конечно, удовлетворительно
объяснили нежное движение его сердца, но не
объяснили чиновникам настоящего
дела.
Чичиков глядел на него пристально и думал: «Что ж? с этим, кажется, чиниться нечего». Не отлагая
дела в дальний ящик, он
объяснил полковнику тут же, что так и так: имеется надобность вот в каких душах, с совершеньем таких-то крепостей.
— С самого начала истории я уже стал подозревать, что тут какой-то мерзкий подвох; я стал подозревать вследствие некоторых особых обстоятельств, только мне одному известных, которые я сейчас и
объясню всем: в них все
дело!
Да чего тут
объяснять:
дело ясное!
Марья Ивановна, оставшись наедине с матушкою, отчасти
объяснила ей свои предположения. Матушка со слезами обняла ее и молила бога о благополучном конце замышленного
дела. Марью Ивановну снарядили, и через несколько
дней она отправилась в дорогу с верной Палашей и с верным Савельичем, который, насильственно разлученный со мною, утешался по крайней мере мыслию, что служит нареченной моей невесте.
Как это вас бог принес? по какому
делу, смею спросить?» Я в коротких словах
объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом.
Не место
объяснять теперь и недосуг,
Но государственное
дело...
— Это совершенно другой вопрос. Мне вовсе не приходится
объяснять вам теперь, почему я сижу сложа руки, как вы изволите выражаться. Я хочу только сказать, что аристократизм — принсип, а без принсипов жить в наше время могут одни безнравственные или пустые люди. Я говорил это Аркадию на другой
день его приезда и повторяю теперь вам. Не так ли, Николай?
— Мне в судебную палату, спешное
дело, —
объяснил Клим, но офицер, взмахнув рукою, повторил крикливо...
— Маленькое дельце есть, возвращусь
дня через три, —
объяснил он, усмехаясь и не то — гордясь, что есть дельце, не то — довольный тем, что оно маленькое. — Я просил Туробоева заходить к тебе, пока ты здесь.
Был целый ряд причин, которыми Самгин
объяснял себе неизбежность этого участия в суматохе
дней, и не было воли, не было смелости встать в стороне от суматохи.
— Представьте, что некто, в беседе с приятелем, воздал должное вашему поведению во
дни Московского восстания. — Укрепляя салфетку на груди, он
объяснил...
В приемной Самгина Марина
объяснила, что вот Всеволод Павлович предлагает взять на себя его
дело по утверждению в правах наследства.
Через несколько
дней, тоже вечером, Митрофанов снова пришел и
объяснил тоном старого знакомого...
— Это, разумеется, смешно, что я пою. Но я — нетрезв, вот в чем
дело, —
объяснял он кому-то. — Пою, потому что немножко пьян.
«Говорит, как деревенская баба…» И вслед за этим почувствовал, что ему необходимо уйти, сейчас же, — последними словами она точно вытеснила, выжала из него все мысли и всякие желания. Через минуту он торопливо прощался,
объяснив свою поспешность тем, что — забыл: у него есть неотложное
дело.
— Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но
дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и
объясняете им, прохвостам, социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю молодежь у себя.
— В больнице лежал двадцать три
дня, —
объяснил он и попросил Варвару дать ему денег взаем до поры, пока он оправится и начнет работать.
Соседями аккомпаниатора сидели с левой руки — «последний классик» и комическая актриса, по правую — огромный толстый поэт. Самгин вспомнил, что этот тяжелый парень еще до 905 года одобрил в сонете известный, но никем до него не одобряемый, поступок Иуды из Кариота. Память механически подсказала Иудино
дело Азефа и другие акты политического предательства. И так же механически подумалось, что в XX веке Иуда весьма часто является героем поэзии и прозы, — героем, которого
объясняют и оправдывают.
Он не уклонялся от осторожной помощи ей в ее бесчисленных
делах,
объясняя себе эту помощь своим стремлением ознакомиться с конспиративной ее работой, понять мотивы революционности этой всегда спокойной женщины, а она относилась к его услугам как к чему-то обязательному, не видя некоторого их риска для него и не обнаруживая желания сблизиться с ним.
— Кочура этот — еврей? Точно знаете — не еврей? Фамилия смущает. Рабочий? Н-да. Однако непонятно мне: как это рабочий своим умом на самосуд — за обиду мужикам пошел? Наущение со стороны в этом есть как будто бы? Вообще пистолетные эти
дела как-то не
объясняют себя.
— Не твое
дело, — сказал один, похожий на Вараксина, а другой, с лицом старого солдата, миролюбиво
объяснил...
— Затем выбегает в соседнюю комнату, становится на руки, как молодой негодяй, ходит на руках и сам на себя в низок зеркала смотрит. Но — позвольте! Ему — тридцать четыре года, бородка солидная и даже седые височки. Да-с! Спрашивают… спрашиваю его: «Очень хорошо, Яковлев, а зачем же ты вверх ногами ходил?» — «Этого, говорит, я вам
объяснить не могу, но такая у меня примета и привычка, чтобы после успеха в
деле пожить минуточку вниз головою».
Да, в самом
деле крепче: прежде не торопились
объяснять ребенку значения жизни и приготовлять его к ней, как к чему-то мудреному и нешуточному; не томили его над книгами, которые рождают в голове тьму вопросов, а вопросы гложут ум и сердце и сокращают жизнь.
— Если б вы умели понять ее, — остановил его Тушин, — то давно бы знали, что она из тех, кому «
объяснять» нечего и «советовать» нельзя. А колебать «бабушкину мораль» я не нахожу нужным, потому что
разделяю эту мораль.
И как легко верилось ему, — несмотря на очевидность ее посторонних мук, на таинственные прогулки на
дно обрыва, — потому что хотелось верить. Бессознательно он даже боялся разувериться окончательно в надежде на взаимность. Верить в эту надежду было его счастьем — и он всячески подогревал ее в себе. Он иначе, в свою пользу, старался
объяснить загадочность прогулок.
Объясню заранее: отослав вчера такое письмо к Катерине Николаевне и действительно (один только Бог знает зачем) послав копию с него барону Бьорингу, он, естественно, сегодня же, в течение
дня, должен был ожидать и известных «последствий» своего поступка, а потому и принял своего рода меры: с утра еще он перевел маму и Лизу (которая, как я узнал потом, воротившись еще утром, расхворалась и лежала в постели) наверх, «в гроб», а комнаты, и особенно наша «гостиная», были усиленно прибраны и выметены.
А Лизу я не «забыл», мама ошиблась. Чуткая мать видела, что между братом и сестрой как бы охлаждение, но
дело было не в нелюбви, а скорее в ревности.
Объясню, ввиду дальнейшего, в двух словах.
— Я тут ни при чем, — поспешил я отмахнуться и стал в сторонке, — я встретил эту особу лишь у ворот; она вас разыскивала, и никто не мог ей указать. Я же по своему собственному
делу, которое буду иметь удовольствие
объяснить после них…
Короче, я
объяснил ему кратко и ясно, что, кроме него, у меня в Петербурге нет решительно никого, кого бы я мог послать, ввиду чрезвычайного
дела чести, вместо секунданта; что он старый товарищ и отказаться поэтому даже не имеет и права, а что вызвать я желаю гвардии поручика князя Сокольского за то, что, год с лишком назад, он, в Эмсе, дал отцу моему, Версилову, пощечину.
— Да уж по тому одному не пойду, что согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот срок апелляции таскаться начнешь ко мне каждый
день. А главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг князь меня спросит: «Вас кто прислал?» — «Долгорукий». — «А какое
дело Долгорукому до Версилова?» Так я должен ему твою родословную
объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
Дело в том, что я хотел ее тотчас послать к Катерине Николаевне, чтоб попросить ту в ее квартиру и при Татьяне же Павловне возвратить документ,
объяснив все и раз навсегда…
И уйдешь, не
объяснив ничего, но уйдешь в каком-то чаду раздумья и на другой
день жадно читаешь опять.
Тогда только
объяснили мне техническую сторону
дела: что значит, когда судно «приткнется» к мели.
Вдруг, когда он стал
объяснять, почему скоро нельзя получить ответа из Едо, приводя, между причинами, расстояние, адмирал сделал ему самый простой и естественный вопрос: «А если мы сами пойдем в Едо морем на своих судах:
дело значительно ускорится?
Вандик
объяснил нам, что малайцы эти возвращаются из местечка Крамати, милях в двадцати пяти от Капштата, куда собираются в один из этих
дней на поклонение похороненному там какому-то своему пророку.